М.А.К.
, лет5 июля 2007 22:51
Сознание – это всё что есть. Всё что есть – это Сознание. Есть три основных аспекта Сознания: бодрствование, сон со сновидениями, глубокий сон. И есть ещё то, что их объединяет. На Востоке это называют словом «турийа» - четвертое. Его нельзя определить, потому что оно выходить за рамки всех определений.
Когда ты бодрствуешь, ты ясно можешь видеть свое тело, свои мысли, чувства, других людей и т.д. Когда ты спишь и видишь сны, происходит примерно то же самое, ты даже не осознаешь, что ты спишь. Когда ты в глубоком сне - ты не осознаешь себя, осознания не происходит. Но в то же время все эти три аспекта должны где-то находиться. Это похоже на лист бумаги с записанными на нем словами: есть буквы, есть бумага, а ещё есть то, где все это находиться. Причём слов может и не быть, может не быть листа бумаги, но всё равно будет то, где всё это может находиться. Но это нельзя назвать словами или как-то определить. Ведь вы в этой картинке – бумажный лист и слова (вы и ваши мысли), а как буквы, написанные на белом листе, могут осознать то место, где он находиться… :-)
Мы не можем увидеть свет, мы можем увидеть лишь его качество – цвет. Мы не можем услышать тишину, а только лишь звуки – её нарушающие.
Так что скорее это вы потеряетесь в сознании, чем потеряете его ;-Р
А в качестве иллюстрации – небольшой отрывок из рассказа Сурата (это представитель литературы абсурда) «По семейным обстоятельствам»:
«В полночь, третьего февраля 2002-го года, я вспомнил, что я - марсианин.
Первой мыслью, которая приползла ко мне в эту минуту, была мысль о том, идти ли мне завтра на работу или не идти? Вспомнить о том, что ты марсианин, это все равно что заболеть, а в таких случаях обычно берут отгул. С другой стороны, меня не поймут, решил я утром – и пошел на работу.<…>
Когда я шел с работы домой, под ногами путались одни земляне и ни одного земляка. Характерная черта землян – сутулая спина, затюканная физиономия, семенящая походка и авоська в руке. Но самое главное – каждый думает о своем.
Мне даже захотелось аспирину, но дойти до аптеки я не успел, потому что меня сбил грузовик. За рулем был, конечно, землянин. Он так задумался о своем, что даже не заметил, что я стою посреди улицы и хочу аспирину.
По крайней мере – хорошо, что я взял отпуск.
«Странно, - сказал санитар, - что он не потерял сознание…»
«Сознание так просто не потеряешь, - объяснил я ему, хотя говорить было больно. – Это все равно, что потерять стог сена в иголке, потому что сознание – это все, а я – ничто. Я сам могу в нем потеряться, но потерять его – это из области научной фантастики!»
«Вы бы лучше берегли силы, - попросил меня санитар, а не разговаривали…»
«Если силам будет угодно, - не унимался я, - они сами меня сберегут, я же над ними не властен, как же я могу их сберечь?»
«Просто – закройте рот!» - посоветовал санитар и я замолчал.
Во время операции я три раза перенес клиническую смерть и один раз – клиническую жизнь, которая так меня истощила, что я знаками стал умолять хирурга, чтобы он это дело поскорее кончал. Мне ввели какой-то наркотик – и клиническая жизнь оборвалась так же внезапно, как и началась. Вместо нее передо мной появился Бодхисаттва Авалокитешвара, а в правом ухе заиграл лондонский симфонический оркестр….»
[SIZE=+1][/SIZE][/SIZE][/SIZE][SIZE=+1][/SIZE][SIZE=+2][/SIZE][SIZE=+1][/SIZE][SIZE=+2][/SIZE][SIZE=+2][/SIZE]
Сознание – это всё что есть. Всё что есть – это Сознание. Есть три основных аспекта Сознания: бодрствование, сон со сновидениями, глубокий сон. И есть ещё то, что их объединяет. На Востоке это называют словом «турийа» - четвертое. Его нельзя определить, потому что оно выходить за рамки всех определений.
Когда ты бодрствуешь, ты ясно можешь видеть свое тело, свои мысли, чувства, других людей и т.д. Когда ты спишь и видишь сны, происходит примерно то же самое, ты даже не осознаешь, что ты спишь. Когда ты в глубоком сне - ты не осознаешь себя, осознания не происходит. Но в то же время все эти три аспекта должны где-то находиться. Это похоже на лист бумаги с записанными на нем словами: есть буквы, есть бумага, а ещё есть то, где все это находиться. Причём слов может и не быть, может не быть листа бумаги, но всё равно будет то, где всё это может находиться. Но это нельзя назвать словами или как-то определить. Ведь вы в этой картинке – бумажный лист и слова (вы и ваши мысли), а как буквы, написанные на белом листе, могут осознать то место, где он находиться… :-)
Мы не можем увидеть свет, мы можем увидеть лишь его качество – цвет. Мы не можем услышать тишину, а только лишь звуки – её нарушающие.
Так что скорее это вы потеряетесь в сознании, чем потеряете его ;-Р
А в качестве иллюстрации – небольшой отрывок из рассказа Сурата (это представитель литературы абсурда) «По семейным обстоятельствам»:
«В полночь, третьего февраля 2002-го года, я вспомнил, что я - марсианин.
Первой мыслью, которая приползла ко мне в эту минуту, была мысль о том, идти ли мне завтра на работу или не идти? Вспомнить о том, что ты марсианин, это все равно что заболеть, а в таких случаях обычно берут отгул. С другой стороны, меня не поймут, решил я утром – и пошел на работу.<…>
Когда я шел с работы домой, под ногами путались одни земляне и ни одного земляка. Характерная черта землян – сутулая спина, затюканная физиономия, семенящая походка и авоська в руке. Но самое главное – каждый думает о своем.
Мне даже захотелось аспирину, но дойти до аптеки я не успел, потому что меня сбил грузовик. За рулем был, конечно, землянин. Он так задумался о своем, что даже не заметил, что я стою посреди улицы и хочу аспирину.
По крайней мере – хорошо, что я взял отпуск.
«Странно, - сказал санитар, - что он не потерял сознание…»
«Сознание так просто не потеряешь, - объяснил я ему, хотя говорить было больно. – Это все равно, что потерять стог сена в иголке, потому что сознание – это все, а я – ничто. Я сам могу в нем потеряться, но потерять его – это из области научной фантастики!»
«Вы бы лучше берегли силы, - попросил меня санитар, а не разговаривали…»
«Если силам будет угодно, - не унимался я, - они сами меня сберегут, я же над ними не властен, как же я могу их сберечь?»
«Просто – закройте рот!» - посоветовал санитар и я замолчал.
Во время операции я три раза перенес клиническую смерть и один раз – клиническую жизнь, которая так меня истощила, что я знаками стал умолять хирурга, чтобы он это дело поскорее кончал. Мне ввели какой-то наркотик – и клиническая жизнь оборвалась так же внезапно, как и началась. Вместо нее передо мной появился Бодхисаттва Авалокитешвара, а в правом ухе заиграл лондонский симфонический оркестр….»
[SIZE=+1][/SIZE][/SIZE][/SIZE][SIZE=+1][/SIZE][SIZE=+2][/SIZE][SIZE=+1][/SIZE][SIZE=+2][/SIZE][SIZE=+2][/SIZE]