Наверх
Gorgon_Meduzыч, 47 - 7 июля 2007 00:28
Все
Отредактировано:08.07.07 17:29
Подобен сверканью моей души
блеск моего клинка:
Разящий, он в битве незаменим,
он - радость для смельчака.
Как струи воды в полыханье огня,
отливы его ярки,
И как талисманов старинных резьба,
прожилки его тонки.
А если захочешь ты распознать
его настоящий цвет -
Волна переливов обманет глаза,
будто смеясь в ответ.
Он тонок и длинен, изящен и строг,
он - гордость моих очей.
Он светится радугой, он блестит,
струящийся, как ручей.
[B]Живой, я живые тела крушу;
стальной, ты крушишь металл -
И, значит, против своей родни
каждый из нас восстал[/B]
Добавить комментарий
Комментарии: 12
Во! Нашел еще:
[B]"Касыда о последнем пороге"[/B]
[I]Купец, я прахом торговал; скупец, я нищим подавал,
глупец, я истиной блевал, валяясь под забором.
Я плохо понимал слова, но слышал, как растет трава,
и знал: толпа всегда права, себя считая Богом!
Боец, я смехом убивал; певец, я ухал, как сова,
я безъязыким подпевал, мыча стоустым хором.
Когда вставал девятый вал, вина я в чашку доливал
и родиною звал подвал, и каторгою – город.
Болит с похмелья голова, озноб забрался в рукава,
Всклокочена моя кровать безумной шевелюрой;
Мне дышится едва-едва, мне ангелы поют: "Вставай!",
Но душу раю предавать боится бедный юрод.
Я пью – в раю, пою – в раю, стою у жизни на краю,
Отдав рассудок забытью, отдав сомненья вере;
О ангелы! – я вас убью, но душу грешную мою
Оставьте!.. Тишина. Уют. И день стучится в двери.[/I]
Звучит гораздо лучше "Касыды о мече".
Видимо, перевод удался)
[B]"Касыда о последнем пороге"[/B]
[I]Купец, я прахом торговал; скупец, я нищим подавал,
глупец, я истиной блевал, валяясь под забором.
Я плохо понимал слова, но слышал, как растет трава,
и знал: толпа всегда права, себя считая Богом!
Боец, я смехом убивал; певец, я ухал, как сова,
я безъязыким подпевал, мыча стоустым хором.
Когда вставал девятый вал, вина я в чашку доливал
и родиною звал подвал, и каторгою – город.
Болит с похмелья голова, озноб забрался в рукава,
Всклокочена моя кровать безумной шевелюрой;
Мне дышится едва-едва, мне ангелы поют: "Вставай!",
Но душу раю предавать боится бедный юрод.
Я пью – в раю, пою – в раю, стою у жизни на краю,
Отдав рассудок забытью, отдав сомненья вере;
О ангелы! – я вас убью, но душу грешную мою
Оставьте!.. Тишина. Уют. И день стучится в двери.[/I]
Звучит гораздо лучше "Касыды о мече".
Видимо, перевод удался)
В воде закалялись его края
и стали алмазно-тверды,
Но стойкой была середина меча
- воздерживалась от воды.
Ремень, что его с той поры носил,
- истерся, пора чинить,
Но древний клинок сумел и в боях
молодость сохранить.
Так быстро он рубит, что не запятнать
его закаленную гладь,
Как не запятнать и чести того,
кто станет его обнажать.
Мой яростный блеск, когда ты блестишь,
это - мои дела,
Мой яростный звон, когда ты звенишь,
это - моя хвала.
О ты, вкруг меня разгоняющий тьму,
опора моя в бою,
Услада моя, мой весенний сад
- тебе я хвалу пою!..
Ношу я тебя не затем, чтобы всех
слепила твоя краса,
Ношу наготове, чтобы рубить
шеи и пояса.
Живой, я живые тела крушу;
стальной, ты крушишь металл,
И, значит, против своей родни
каждый из нас восстал!
и стали алмазно-тверды,
Но стойкой была середина меча
- воздерживалась от воды.
Ремень, что его с той поры носил,
- истерся, пора чинить,
Но древний клинок сумел и в боях
молодость сохранить.
Так быстро он рубит, что не запятнать
его закаленную гладь,
Как не запятнать и чести того,
кто станет его обнажать.
Мой яростный блеск, когда ты блестишь,
это - мои дела,
Мой яростный звон, когда ты звенишь,
это - моя хвала.
О ты, вкруг меня разгоняющий тьму,
опора моя в бою,
Услада моя, мой весенний сад
- тебе я хвалу пою!..
Ношу я тебя не затем, чтобы всех
слепила твоя краса,
Ношу наготове, чтобы рубить
шеи и пояса.
Живой, я живые тела крушу;
стальной, ты крушишь металл,
И, значит, против своей родни
каждый из нас восстал!