Опять в дорогу! Преклоню колена
у очага, дарующего свет,
ввергая в тлен. Но фениксом из тлена
вострю копьё и выхожу на след.
Хоть глаз коли. Луна дрожит на ели,
истёкши в грязь предсмертным серебром.
Тетёрки по весне бока наели -
хоть прямо в суп! Но колет под ребром:
Не смей! Тебе тетёрки не добыча! -
и тени растворяются в траве... -
Ни лани гибкий стан, ни шея бычья -
тебе не подобающий трофей.
Не мне, увешав стены головами,
уткнуть стопы в медвежий бурый мех,
жалея крокодильими словами
глупышку дичь, и поднимать на смех
соперников, чьи россказни богаче -
охотников, чьи подвиги бедней
моих... Не уповаю на удачу,
но вновь отправлюсь на свиданье с ней -
с моей судьбой, с опаснейшей из бестий.
Очаг, дарящий свет, себя изжил.
Приманкой друг для друга, выйдем вместе
на запах крови, хлещущей из жил.
Её, как и меня, терзает осень,
как и меня, ведёт луна в ночи...
Лишь та нужна, чей выпад смертоносен,
чей взор пронзает, когти горячи,
упруги мышцы, грациозна шея,
востры клыки... Иная не по мне -
нужна лишь та, какой не пожалею
оставить голову трофеем на стене.