Виктория, 48 - 5 апреля 2008 18:44

[COLOR=red]РАСПУТИЦА[/COLOR]
Весенняя и осенняя непогода несет с собой распутицу: разрушены пути, вязнешь от непроходимости бездорожья. Но минет межсезонье – дороги подсыхают или подмерзают, отвердевает почва, и снова можно проехать и пройти.
В природе человеческой распутица чувств не всегда завершается твердостью почвы, преодолением. Стихия чувств способна внести такую распутицу, из которой сложно выбраться.
В Звенигороде Татьяна была впервые. И вообще, она никогда не отдыхала на курорте. А тут решилась. Вернее, решили за нее коллеги, буквально заставив взять путевку в Дом отдыха. Сомнения Татьяны упирались в проблему бытовую: как справятся без нее муж и сыновья? Ведь целых двенадцать дней они должны будут продержаться одни, без нее. «Папанинцы на льдине дольше продержались, – смеялся Алексей, – а мы что, хуже? Езжай, езжай. Я и сыновья разрешаем тебе отдохнуть в награду за многолетнюю безупречную службу!»
И вот Татьяна в Звенигороде. Природа действовала чудесно: усталость, накопившаяся от монотонно заполненных будней, буквально таяла. Тревога о доме отодвигалась. Душу наполняло спокойствие. Соседку в комнату поселили лишь на третий день. Это была очень миловидная женщина, чуть младше Татьяны, улыбающаяся, с ямочками на щеках. Звали ее Женей. Общий язык, как это бывает на отдыхе, нашли сразу. Перешли на «ты». Женя весело рассказывала, как неожиданно для себя собралась за сорок минут и уехала по подвернувшейся путевке, не успев даже сообщить мужу. «Вот удивится, – смеялась она. – Я собиралась через месяц в Крым, а поехала сейчас и сюда. Значит, так угодно свыше. Я в это очень верю. А ты веришь в судьбу, в гороскопы?». Таня улыбнулась: «Я как-то не задумывалась. По-моему, в поступках всегда есть выбор». «Вот то-то и оно, что выбор нам подсказан свыше», – многозначительно кивнула Женя в сторону потолка.
Вместе пошли на обед. Вместе потом отправились на прогулку по зимнему лесу. Березы и ели, пронизанные солнечными лучами, буквально утопали в снегу. Тишина. Все располагало к беседе. Женщины перескакивали с одной темы на другую, поразительно приходя к единому мнению. Говорили о модах и о вкусах, о ценах и зарплатах, об ужасах диверсий и о тех, кто ездит на Средиземное море отдыхать, как в Серебряный бор. Время полетело безудержно. Вечером Татьяна звонила домой, интересовалась, как дела, как уроки, что ели на обед и ужин. Женя тоже звонила домой маме и мужу. Она с нетерпением ждала выходной, так как очень надеялась, что ее дорогой муж Лесик обязательно приедет ее навестить.
В пятницу вечером Женя вышла из телефонной будки, чуть не плача. На вопрос Татьяны, что случилось, она вдруг обрушила лавину чувств, переживаний, всего того, что привыкла, очевидно, скрывать от чужих глаз.
- Танечка, я так ждала, что он приедет! А он ни в какую! Как узнал, что я здесь, взорвался. Такого с ним не было никогда, – говорила Женя, готовая, казалось, разрыдаться.
- Что ты так расстроилась? Осталось меньше недели, поедешь скоро домой, насмотришься на своего благоверного. Отдохни.
- Таня, Таня! У меня ведь, как в той песне, «парней так много холостых, а я люблю женатого…»
- Он женат? – уточнила Таня.
- Женат, женат. Много лет женат. Двое детей у него. Вот уже четвертый год встречаемся. Любим друг друга безумно. Он такой добрый, ласковый, щедрый, внимательный. Не помню случая, чтобы не поздравил с праздником, никогда без цветочка не придет. Правдами и неправдами вырывается ко мне при малейшей возможности.
- Мне трудно, конечно, судить, – сказала Татьяна, стараясь смягчить интонацию, – но что же он не разведется? По крайней мере, хотя бы двое было счастливых в этой ситуации. Жена-то наверное чувствует.
- О разводе не может быть и речи! Понимаешь, у него жена прикована к постели уже не один год. Когда-то они поженились, как говорят, по несчастью. Он мужик честный, узнал, что ребенок будет – пошел в ЗАГС. После свадьбы она взяла его в руки. Он и готовил, и убирал, и за ребенком смотрел. Потом она ему, чтобы крепче привязать, второго сына родила. А сама то на семинары, то в командировки, то на слет, то на залет. Словом, жизнь била ключом, видимо, прямо ей по голове. Инсульт – бах! Какой теперь развод, Танечка, что ты говоришь! Я сама бы ему не простила, если бы он бросил мать своих детей в таком состоянии. Но ведь он же живой человек.
Женя помолчала. Затем заговорила снова: «Иной раз вырвется под предлогом, что в командировку на два-три дня, сиделку нанимает в таких случаях. Но, Боже мой! Сколько счастья в эти дни! Разве это не судьба? Стало быть, на роду нам написано любить и маяться. Вот смотри, в литературе, в кино, в жизни замечательных людей большая романтическая любовь разве бывает без преград? Всегда что-то на пути. Я ему предлагала расстаться. Но он и слышать не желает, говорит, что не проживет долго, затоскует и умрет. Я верю, потому что и сама про себя это знаю. Очень люблю его. И жалею. Мне проще, я одна. Без забот. А он? Каждый день встает в пять утра, пока ее умоет, накормит, все сделает, потом бегом на работу, с работы в магазин, потом к плите – ужин, обед, уроки у ребят проверить. А то еще и стирка, уборка. Да что там говорить. Вся семья на его плечах. Было бы можно, я бы ему помогала. Вот такие, Танечка, дела».
Она помолчала. А потом произнесла почти шепотом: «Я люблю его, он любит меня. Это же не в каждой судьбе есть. Верно? Вот ты любила когда-нибудь сильно-сильно?»

• 
• 
•