Сергей, 46 - 15 декабря 2009 12:30

...Где-то, в начале девяностых, состоялся первый семейный совет. На повестке дня стоял вопрос, нужен ли нам домашний питомец и если да, то кто, какой породы, какого пола и кто будет за ним ухаживать. Пришли к выводу, что никто не будет против, если в нашем доме появится кто-нибудь из отряда кошачьих. Выбор пал на, предложенного, кем-то из знакомых-знакомых, массачусетса. Для справки – это достаточно крупная порода кошек, с шерстью средней длины, выведенная фермерами для борьбы с грызунами, а также мелкими хищниками, например ласками и хорьками, которые зачастую отравляют жизнь труженикам села, занимающимся разведением домашней птицы, естественно в одноименном штате. Тык вот. С полом определились достаточно быстро: четыре против одного проголосовали за женский. Голос, против, принадлежал, единственному представителю прекрасной половины человечества в нашей семье – маме. В принципе, это была маленькая месть маме за то, что младший брат не оказался сестричкой, которую все хотели, когда мама была беременна им. На риторический вопрос кто же будет ухаживать за животным, мы, дети, не моргнув, глазом сказали, что за нами не заржавеет. Кто же знал, что за кошкой надо убирать, периодически ее стирать, расчесывать, готовить ей еду и не забывать, регулярно, кормить ее этой стряпней. Через неделю в нашей квартире появился маленький, белый комочек, который при детальном рассмотрение, действительно, оказался котенком с безумно большими глазами, цвета морской волны. И тут выяснилось, что мы забыли решить на совете еще один, очень не маловажный вопрос, а именно как назвать нашего нового члена семьи. Целую неделю мы морщили репы, пытаясь подобрать имя, которое будет оригинальным и, обязательно, иметь в своем составе шипящую согласную. Озарение упало на голову папе. Это была суббота. Он, повернувшись к маме, обнял ее и прошептал на ухо: «Глаша…». Мама юмор не оценила и уже собралась оставить неизгладимый след на лице отца, с последующим вырыванием волос из, и так уже изрядно поредевшей, к тому времени, шевелюры, но, батя, поняв всю серьезность ситуации, выскочил из кровати и отступил в дальний угол комнаты. Там, почувствовав себя, в безопасности, он, медленно, разряжая обстановку, посмеиваясь, над маминой реакцией, сказал: «Мы назовем кошку Глашей…». С тех пор кошку стали звать Глашей. Позже, на вопрос, в каких закоулках своей памяти он откапал такое редкое женское имя, он так и не смог ничего ответить. Я, же, давно нашел ответ на этот и многие другие, подобного рода, вопросы. Просто, папа у меня – кладезь всего интересного. Он прекрасный собеседник, но талант его заключается в том, что он великолепный слушатель. Стоп, история не о папе…
Прошло полгода. Кошка выросла, окрепла, стала большой, иногда, крепко заснув, могла упасть с табуретки, чем приводила, лично, меня в неописуемый восторг. И вот, однажды, мама целый день была дома одна. Ее никак не отпускала мысль, что что-то не так. Но что не так и с кем не так, она не понимала. Вроде ничего нового не происходит. Все давно знакомо, но внутри свербит и ничего с этим не поделаешь, пока не поймешь откуда или от кого это исходит. Подошло время кормить Глашу. Мать пошла на кухню, Глаша, сообразив, что мама идет туда, ради нее, побежала впереди, высоко задрав хвост. И, тут маму, «прошибает током», она мгновенно поняла, что мешало ей спокойно жить, последние несколько часов. Позже, вечером, она охарактеризовала это фразой, сказанной папе: «Саша, ты только не переживай, но у нас не Глаша, а Гоша»…

• 
• 
•